Краеугольный камень оптимизма для каждого, кто стремится измениться, — это «нейропластичность». В общих чертах этот термин относится к возможности мозга формировать новые нейроструктуры по мере необходимости. Каждый, кто приобретал в жизни новый навык, учил или переучивал определённые аспекты поведения, сталкивался с нейропластичностью на практике.
Работая на микроуровне, нейропластичность, безусловно, применима и к более крупным структурам психики. Таким образом, сама структура нашего мозга предполагает возможность изменения. Она же, однако, призвана гарантировать и её стабильность. Чем активнее мы используем одни и те же нейронные ансамбли, тем проще к ним доступ, тем чаще они срабатывают, тем более кажутся похожими на единственно возможный способ вести себя в данной ситуации.
Новое поведение поначалу может быть менее эффективным. Однако, практикуя новый навык снова и снова, мы формируем новое ядро и придаём ему всё больший и больший вес так же, как когда-то (часто бессознательно) укрепляли старое. В итоге новое поведение становится проще, доступнее, появляется возможность выбора стратегии поведения. До тех пор, пока от былого автоматизма не остаётся и следа. Быть может, его даже полностью вытесняет новый автоматизм.
Безусловно, реальный процесс изменения довольно сложен и порой занимает много времени. Тем более, что наше поведение базируется на основе огромного множества навыков и умений — от модели восприятия до обработки информации.
Однако, в основе своей, мы все нейропластичны. Мы все можем измениться. Всё наше поведение, каким бы устойчивым оно ни казалось внешне, — это такой же навык, как умение делать бумажные самолётики или готовить яичницу.
