Впечатления о Штатах. Часть 1. Вступление. Сборы, дети, облака.

Не прошло и полгода, и я наконец-то решил описать свои впечатления от поездки в США. Думаю, сейчас самое время — мысли немного поулеглись, образы завязались, но еще не успели потускнеть. Всё же это моя первая «честная» зарубежная поездка. То есть поездка в «настоящее», дальнее зарубежье. Первый полёт на самолёте, первый трансатлантический перелёт, первые контакты с иностранцами в их естественной среде обитания. Очень много чего было в первый раз, оттого и впечатления получились весьма необыкновенные.

Начать, наверное, стоит с того, что я чрезвычайно волновался перед поездкой. Волнение меня просто «захлёстывало», переполняло, накрывало с головой. Никакие попытки успокоиться толком не помогали. Энергия волнения была значительно больше той, что я мог рассеять или поглотить. Тем не менее была от него и своеобразная польза — продолжительные переживания привели меня в удивительное состояние полной открытости новому, отказу от привычного взгляда на жизнь, даже к каким-то несвойственным для меня в обычной обстановке поведенческим паттернам. Всё это, конечно, не могло не внести свой вклад в эмоциональную окраску увиденного.

Но вот пришла пора, Минск-2, короткое прощание, регистрация, таможня, сомнения по поводу не будет ли проблем с провозом мп3 плейера в связи с усиленными мерами безопаности, зАлик ожидания, совмещенный с баром и дьюти фри, последний курящий человек на всю последующую неделю (курящий, к слову, под табличкой «курение запрещено»), звонки по мобильнику «… да, прошел.. Нет, проблем не было.. Да, всё нормально, жду. Прилечу — попробую перезвонить». Летел я с мобильником и роумингом, в общем-то не по необходимости, скорее из любопытства, «а будет работать, или нет»?

Не успел я вконец заскучать, как пришло время подниматься на борт. Тут меня ждал небольшой сюрприз — в виде сиденья у прохода и двумя пареньками, сидящими между, стало быть, мной и окошком. Одному из них было лет семь-восемь, другому четыре-пять. Вообще-то они мне сообщили свой точный возраст (как и многое другое), но я не запомнил. Ребята сразу стали знакомиться, расспрашивать о полёте, интересоваться, впервой ли я лечу, не страшно ли мне, и почему, собственно говоря, нет. Узнав, что это мой первый перелёт, гордо сообщили, что они уже летали, правда не на такие расстояния и не на таких, самолётах, но в целом всё же почти точно так же, правда? Вскоре я узнал, что родители их находятся далеко впереди салона, что папа вроде как летит в сопровождении доктора, а доктор, вроде бы, мама. За достоверность переданного разговора я не ручаюсь — уж больно много было выдано информации. Между делом они успевали осваивать оборудование кресел: выдвижные столики, держалки для стаканов, свет, вентилятор. Продолжительную дискуссию вызвала кнопка, на которой было изображено подобие тёти и лампочки. На какое-то время их отвлекли выданные стюардессой специальные самолётные игры для детей. Младшему понадобилась некоторая помощь старшего, чтобы её открыть, дальше же всё пошло как надо — оба освоили игру успешно, правда её правила оказались трактуемы обоими игроками сильно по-разному. В целом, не так уж это и важно, куда забивать мяч. Это я понял в своё время изредка наблюдая различные виды спорта по телевизору и не находя при этом в них большого принципиального отличия.

За нашей беседой взлёт чуть было не застал нас врасплох. Краем уха услышав просьбу пристегнуться, принялся объяснять моим нечаянным подопечным как, зачем и до каких пор нужно стеснить свои движения, задвинуть столики и выпрямить кресло. Проходящая мимо миловидная стюардесса поинтересовалась, вместе ли мы летим, посочувствовала немного, попросила узнать у ребят места их родителей, поблагодарила за перевод и удалилась. Через какое-то время нас, наконец, стали буксировать на взлётную полосу. Старший начал воодушевленно рассказывать, что нам предстоит увидеть маленькие-маленькие паровозики, домики, деревья и пр. А людей, так и вовсе, наверное, видно не будет! Младший же больше был озадачен своим стесненным положением, теребил ремень и даже научился отстёгивать пряжку. За что получил выговор от старшего, ну и лёгкое увещевание от меня. Разгон не заставил себя долго ждать. Весь этот промежуток времени я подспудно пытался решить — боюсь я летать или не боюсь. До сих пор было ни капельки не страшно — даже было непонятно, чего бояться. Но я как-то раз слышал, что самое пугающее — это взлёт. Так что решил отложить решение этого вопроса на потом. Благо, мы уже начали разгоняться.

Оценив шум двигателей, я проникся к ним уважением. Уважение это в чём-то, вероятно, схоже с тем, что испытал древний человек, впервые услышав тигриный рык или трубный слоновий глас. В нём чувствуется сила, ясно понимаешь, что сила эта несоразмерима с твоей собственной. Разбег оказался чрезвычайно коротоким по времени — и вот он — взлёт. Момент взлёта практически не ощущается, просто земля в иллюминаторе даёт крена. Лёгкая перегрузка, периодически закладываемые уши, ощущение ускорения — нет, в этом нет абсолютно ничего страшного. В этот момент мне некуда было деваться, кроме как признать, что летать я не боюсь. И даже крен на разворот не смог меня переубедить. Вот они — маленькие самолётики, аэропортик, деревца и прочая декоративная мелочь, ожившая архитектурная моделька. Старший парнишка спросил вдруг: «А какая у облака плотность? Ну, монетку хотя бы оно выдержит?». Пришлось огорчить — «не выдержит. Да вот, собственно, и оно — облако». Мы поднимались в слой облаков. Картинка за окном белела и выцветала. Казалось, еще момент — и не останется ничего, кроме этого объёмного, вездесущего света. Только лёгкий контур крыла упорно не хотел исчезать — на то оно и крыло, исчезнет — на чём лететь-то?

Тем временем мы вылетели за облака и нашему взору открылась залитая солнцем белоснежная заоблачная даль. Однажды я слышал мнение, что современный человек привыкает видеть более яркие образы (по телевидению, компьютеру и т.п.), поэтому со временем теряет интерес к реальности. Книжный червь! Одного взгляда на эту белизну достаточно чтобы понять, что такого интенсивного белого света ты еще не видел, и что воссоздать это свечение практически нереально. Увы, долго любоваться этим зрелищем абсолютно невозможно — от яркого света начинают болеть глаза, так что нам пришлось закрыть шторку, оставив лишь небольшую полосочку, чтобы изредка любоваться этим зрелищем. Постепенно мы продолжали набирать высоту и сокращать расстояние до следующей нашей остановки — Франкфурта.

Продолжение следует…