Вторая неделя подходит к концу, сосед по квартире съехал, оставив меня одного. Я вздохнул с облегчением. И дело не в том, что с соседом что-то не так, просто мне одному привычнее. Обилие людей для меня — испытание. Семейная жизнь (чужая) и вовсе делает больным. Слишком много, слишком интенсивно, не хочу, уберите. А может, это сказывается наша внутрисемейная способность выносить друг другу мозг по поводу и без, не знаю.
Я хочу отношений и боюсь их, и это касается не только отношений личных. То же самое относится и к связям с работой, привязанности к вещам, местам, странам. Я не позволяю чему бы то ни было укорениться достаточно глубоко, потому что разрыв такой связи, как я знаю, будет необычайно болезненным.
И я хочу любви, и люди любят меня, но я сбегаю от них. Иногда, впрочем, случается и наоборот. И это проблема. И направлять свой взор в эту сторону сложно, но именно поэтому туда и следует его направлять.
У Кастанеды есть потрясающий термин — «индульгирование» (рождённый некоторым скудоумием переводчиков, как мне кажется), означающий, вообще говоря, «потакание» себе в том или ином переживании. Суть в том, что мы старательно учимся своим реакциям, а потом пользуемся ими при любой удобной возможности. Например, встречаясь с трудностями, мы можем начать жалеть себя, грустить, тосковать. Или же стараемся продлить свои радостные переживания, растянуть их, отсрочить их завершение. В общем, человек потакает себе миллионом самых разнообразных способов.
Я определённо потакаю себе в печали. Это привычное, комфортное, хорошо знакомое состояние, позволяющее мне получить то тепло, которого мне недоставало долгое время. Сейчас я учусь понемногу согревать себя и без подобных поводов, просто так, безо всяких вообще условий. Однако сила привычки велика, и я знаю, что имеет в виду Кастанедовский Дон Хуан, говоря, что изменение требует от человека приложения всех мыслимых и немыслимых сил, невероятной воли и экстраординарной настойчивости.
К слову, об этом говорит не только Кастанеда. Об этом говорят все честные системы работы с сознанием. Об этом говорит Буддизм, об этом говорит Дзогчен, об этом говорит психоанализ. Любой, кто действительно пытался измениться, знает, насколько это непростой процесс. Любой же, кто обещает быстрого результата — обманывает. Невозможно быстро изменить свою личность, можно лишь замести мусор под диван, покрасить развалившуюся стену в радостные цвета, но суть от этого не меняется.
Измениться можно, только перестав потакать себе в привычных реакциях, а для этого нужно уметь шагать в дискомфрот, совершать бессмысленные, глупые, неправильные и аморальные поступки, наблюдая за тем, что происходит внутри.
Ну что ж, посмотрим, куда эта кривая меня выведет.
