Впечатления о Штатах. Часть 9. Кошки, виски и ночной Сиэтл

Когда мы приехали домой, было уже за полночь. Вся округа спокойно спала, и мы старались особенно не шуметь. Лёшины домашние тоже отсыпались перед предстоящим трудовым днём, так что дома было очень тихо. Настолько, что звук закрывающегося гаража показался жутким гулом. Поскольку все остальные спали, встречать нас пришлось кошке с удивительным именем Мымра. Чрезвычайно дружелюбное создание, имя своё заслужила, я подозреваю, исключительно из-за необычной своей внешности (кто знает, как выглядят Корниш-рексы, тот поймёт). Мымра взяла на себя роль моего сопровождающего по дому, чтобы я ненароком не заблудился и не забрёл куда не следует. Заодно она мне показывала некоторые скрытые особенности посещаемых помещений. Например, без неё я бы никогда не догадался, что если повиснуть всем телом на комоде в ванной, то можно выдвинуть из него ящик, а потом забраться через этот ящик в комод и там жить. Есть кошка — и нет кошки. Хороший совет, но, боюсь, для меня нужны комоды пообширнее. А вот шкафа по всем признакам должно хватить.

Умывшись с дороги, мы перебрались на кухню, чтобы слегка перекусить. Хоть я и валился с ног, но от ужина решил не отказываться — терпеть не могу спать голодным. Здесь меня ждал небольшой сюрприз — брат, зная о моей любви к виски, прикупил к моему приезду бутылочку хорошего односолодового скотча. Плану по скорейшей адаптации уже ничто не угрожало, других причин для исключительной трезвости тоже не находилось, так что вскоре на столе оказалась пара стаканов, и мы налили себе по чуть-чуть сего волшебного напитка. Я люблю виски — за неповторимый аромат, за богатый вкус, за ощущение тепла, которое он дарит. Люблю неторопливость, которую можно себе позволить, беседуя за стаканчиком. Так бывает здорово посидеть в каком-нибудь уютном месте в хорошей компании, вести неспешный разговор, согревая в руке бокал, распространяющий вокруг лёгкую ауру тонких ароматов. Впрочем, любовь мою разделяют далеко не все. Так уж получилось, что вокруг этого напитка сложилось много стереотипов, особенно в пост-советских странах. Виски — это самогон, говорят люди, привыкшие пить залпом всё, что бы им не налили. Проследить корни этого мифа довольно сложно, но за отправную точку вполне можно взять изобретение перегонки — времени, когда любой алкоголь был самогоном по определению. Все крепкие напитки прошли непростой этап в своей истории, в который они были всего лишь плохо очищенным спиртом различной степени вонючести. Не миновала эта судьба ни виски, ни бренди, ни его именитого братца — коняк. Все они гнались из всего, что сбраживалось, разливалось во всё, что не протекает и заливалось внутрь всего, что ходит и (случается) разговаривает.

Другой миф гласит, что виски нужно пить со льдом. Отчасти это, конечно же, правда — виски можно пить со льдом. Только лёд при этом действует на органы вкуса как анестетик и убивает львиную долю аромата. Не буду спорить, в жару вполне можно пожертвовать нюансами вкуса взамен на долю свежести, но возводить это в рамки правил!… Этот стереотип поддерживается производителями, маркетологами, рекламщиками, так что не попасть под его влияние довольно сложно. Временами же он доставляет серьёзные неудобства. К примеру, вы пробовали когда-нибудь прогреть рукой стакан из толстого стекла с массивным основанием? Такие стаканы создаются специально для того, чтобы напиток в нём меньше согревался и лёд таял медленнее. Но в барах принято подавать виски именно в таких стаканах, вне зависимости от того, со льдом вы собираетесь его пить или без. Опять же, приходится постоянно уточнять свои намерения, потому как положившись на официанта, вы с львиной долей вероятности получите виски со льдом, и потом очень грациозно будете его вылавливать подручными предметами, надеясь что стакан не успел сильно замёрзнуть (к слову, зубочистки для этого не годятся совершенно).

Горячая домашняя еда, ароматный виски разбавили мои ощущения ноткой умиротворения. Захотелось последовать примеру Мымры и свернуться калачиком где-нибудь неподалёку. Через какое-то время к нам спустилась заспанная Люда (супруга брата), которую мы всё же разбудили, несмотря на все наши старания. Мы ещё немного посидели, поболтали о том о сём. Меня что-то спрашивали, я мычал в ответ, не слишком заморачиваясь над упорядочением фраз. Подозреваю, что получалось на редкость нескладно. Затем меня проводили в мои «покои» — небольшую гостевую спальню, показали где что лежит, и я наконец смог осуществить то, о чём мечтал добрую половину последних суток — принять душ. После чего пришла очередь другой мечты дня, практически уже превратившейся в навязчивую идею — «сла-а-адко, сла-а-адко поспать».

Заснул я сразу, крепко, и (кажется) совсем без снов. Когда я проснулся, было что-то около девяти утра. Учитывая неминуемый jet lag и то, что будильник ещё не прозвонил, это было очень даже неплохо. Дома все уже проснулись, из-за двери доносились негромкие разговоры, кто-то куда-то ходил по своим утренним делам, и дела эти включали негромкое топание, шуршание и позвякивание. За окном моросил дождь, изредка доносился шум проежающих мимо машин — Редмонд тоже не спал. Неожиданно дверь в мою комнату приоткрылась, сначала в неё прошмыгнула Мымра, затем вошла Анюта (дочурка Лёши), изучающе на меня посмотрела и, чуть запинаясь от смущения, очень вежливо поприветствовала меня: «Здравствуй, Костя». Я, пытаясь не сильно прохрипеть с утра, ответил: «Здравствуй, Анюта». Поскольку опыт общения с детьми у меня не слишком большой, получилось фальшиво и ненатурально, очень близко к типичному средневзрослому «сюсюканью» — стилю общения, ненавидимому мною ещё с детства. И надо же — сам заговорил точно так же. Тем временем Анюта, выполнив обязательную программу, перешла к реальному знакомству. А именно — с весёлым смехом облапилал Мымру, уткнулась ей носом в спину, и сказала: «Смотри как она умеет!» После чего она изо всех силь дунула ей в шерсть. Мымра вздрогнула, обернулась с показушно-недоумённым выражением на морде, будто бы говоря: «Какие глупости. Вы, должно быть, обознались.» В этот момент Анюта была изловлена папой с целью возобновления процесса подготовки ребёнка к отправке в садик. Я же получил возможность наконец вылезти из-под одеяла и совершить утренний моцион.

Сегодняшний день у меня был совершенно свободен, никаких планов, кроме как немного оклематься и придти в себя, я не строил. Все дела начинались и заканчивались завтра, последующие же несколько дней я собирался посвятить осмотру достопримечательностей. Благо Лёша решил взять по такому поводу несколько дней отпуска и покатать меня по округе. Личных пожеланий у меня было не так уж и много: побывать на океане, забраться на «Space needle» в Сиэтле, посмотреть на местные горы. Всё остальное отдавалось на усмотрение брата. Пока же заняться мне было нечем, кроме как поизучать дом, поскучать и постараться не заснуть до вечера. Последнее оказалось самым сложным. Все домашние разошлись по работам и детским садикам, дома остались лишь мы с Мымрой, которая не оставляла меня одного. Дом мне понравился — светло, довольно просторно, уютно. Некоторые вещи слегка непривычны. Например, по первому разу я довольно долго сражался с душем, пытаясь его сначала включить, а потом отрегулировать. Переходящая в гостинную кухня, с электрическим камином, диванчиком, телевизором, кухонной техникой и «островком» с барными стульями. Пол везде, кроме кухни, застлан ковровым покрытием (что, учитывая весьма активный характер Анюты, было очень и очень кстати), так что ходить по нему нам с Мымрой очень нравилось. На втором этаже находился кабинет, с компьютером и его причиндалами, гостевая (моя) спальня, совмещённый «санузел», другая (не моя) спальня с выходом в собственную ванную, шкаф (такая специальная комната, размером с мою минскую кухню), стиральная машина с сушилкой. Имелся также небольшой внутренний дворик со столиком и парой стульев.

Закончив осмотр дома, я конечно же полез осваивать компьютер. Мне был предоставлен отдельный аккаунт, под которым мне и предстояло обитать. Поднастроившись, я перекинулся парой слов с приятелями, позвонил по скайпу жене, родителям (тоже скорее баловства ради, можно ведь было воспользоваться и обычным телефоном). Кстати роуминг тут тоже работал, несмотря на сомнения некоторых скептиков. Правда, что-то я всё же не учёл в своём плане — а именно тот факт, что зарядник мой тут совершенно бесполезен, и телефон протянет на зарядке ещё пару дней, не более того. Но чем больше входил день в свои права здесь, всё глубже становилась ночь «у нас». Пустели каналы и списки контактов, остались только заядлые полуночники. Но и они со временем отправились спать. За окном всё так же моросил дождь, меня стало понемногу клонить в сон. Пришлось сделать себе ещё кофе — не спать же, в самом деле, в разгар дня. Неожиданно возникла ещё одна проблема — мне стало холодно. Полазив по дому в поисках регулятора отопления, я нашёл какой-то пульт на стенке возле двери, ведущей в гараж. Поскольку стопроцентной уверенности, что это именно то, что я ищу, у меня не было, действовал я предельно осторожно. Потыкав аккуратно кнопки на пульте, я был обруган его жки-шным интерфейсом и поспешил ретироваться назад в кабинет. Мымра демонстрировала своё решение проблемы, но оно, как водится, мне не подошло. Всё же люди и кошки такие разные. Мымра грелась, лёжа на adsl модеме. Иногда, впрочем, она перебазировалась мне на колени, и даже на плечи (видимо в поисках местечка потеплее). Просто какая-то сонная идиллия. Встряхнувшись, я стал отчаянно сёрфить в интернете, чтобы ненароком не уснуть.

Так, за кофе и сёрфингом прошла добрая половина моего первого дня в Штатах. Затем подтянулись домочадцы и закипела обычная домашняя жизнь, в которой эпизодически принимал участие и я (большей частью в качестве нового и малополезного предмета интерьера). Потом мы выбрались в местный магазин — для снабжения меня предметами первой (но забытой дома), необходимости. Сам магазин меня впечатлил не слишком сильно — хороший такой универсам, впрочем, в мелочах отличий было всё же довольно много. Например, какой-то хитрый способ самообслуживания на кассе, включающий оплату товаров кредиткой и какие-то загадочные пассы с покупками. Очень непривычно было также переходить дорогу на улице — каждый гад так и норовит тебя пропустить. Люди ходят по проезжей части как на прогулке — совершенно не заботясь об ускорении шага при подъезжающем транспорте. И только я, как истинный воспитанник пешеходных джунглей Родины, ловко перебегал дорогу перед нерасторопными иностранными авто.

Ближе к вечеру Лёша предложил прокатиться и посмотреть на ночной Сиэтл. Решив поначалу, что это далеко и утомительно, я хотел было отказаться (всё же, как никак, завтра меня ожидал ранний подъём). Однако тут же был переубеждён — оказывается, Сиэтл здесь чуть ли не под боком. Так что без лишних разговоров мы загрузились в машинку (произносится с ноткой умиления в голосе) и поехали смотреть на город, о жизни которого все мы довольно неплохо осведомлены по американским боевикам и криминальным драмам. По крайней мере, о какой-то её части. Из Редмонда мы выехали довольно быстро и какое-то время ехали в темноте. По дороге мы о чём-то разговаривали, Лёша показывал мне те возможности его Акуры, о которых не успел сообщить по дороге из аэропорта. Было заметно, что ему очень нравится добавить на ней газу. После каждого ускорения лицо его расплывалось в довольной улыбке, и он исподволь бросал на меня взгляд, как бы спрашивая: «Ну как?» Увы — в машинах я ровным счётом ничего не смыслю и оценить эти манёвры мог лишь очень поверхностно. Однако по ощущениям это было явно лучшее из того, на чём мне доводилось пассажирствовать. Плавный ход, мерное урчание мотора, хорошая музыка и неяркий свет бортового компьютера добавляли нашей поездке немного своеобразного очарования.

Сиэтл показался сразу, без каких-либо прелюдий. То ли вынырнул из-за поворота, то ли открылся после какого-то возвышения. От неожиданности у меня перехватило дыхание. Город сиял вдалеке тысячами зеленоватых огней, словно кто-то попытался спрятать охапку волшебных фонарей внутри хрустального сундука. Cвет окон небоскрёбов действительно немного зеленоват, даже не знаю с чем это может быть связано. В этот момент во мне зародилось чувство, что телевизор меня обманывал. Та плоская, двумерная картинка не имела ничего общего с реальностью. Дорога в город пролегала по длинному понтонному посту через озеро Вашингтон. Невольно пришло в голову сравнение с «жёлтой дорогой», тем более что сам город и впрямь можно было назвать изумрудным. В озере, несмотря на поздний час, было полным-полно каких-то небольших одномачтовых лодок, дрейфующих себе помаленьку. По мере приближения к городу становилось заметно, что прибрежная его часть состоит из небольших домишек, небоскрёбы же понемногу отодвигались вглубь. Постепенно мы въехали в сам Сиэтл, и я с интересом крутил головой, разглядывая пролетающие мимо улицы, дома, прохожих. Встречались довольно необычные предметы, например, статуя макаронине, ещё какая-то скульптура из двух красных спиралей, здания со стеклянными лифтами — в ночной подсветке всё это смотрелось лучше некуда. Приходило наконец смутное ощущение присутствия — вот ведь они, Штаты, самые, что ни на есть, настоящие, «живые» — не чей-то пересказ и не крашенная телевизионная картинка.

Почему-то вдруг вспомнилось, как однажды я возвращался в родной Минск после длительного (по детским меркам) пребывания в гостях у бабушки. Был поздний вечер и город, в его ночном убранстве, был для меня совершенно неузнаваем. Казалось, что изменилось совершенно всё — дома, улицы, свет фонарей. Полностью сменилась перспектива, расстояния между объектами. Было ощущение, что я приехал в какое-то отдалённо знакомое, но совершенно «не то», место. Я жадно вглядывался в окно неторопливого автобуса и не мог понять, как город, в котором я родился и прожил всю свою жизнь, мог так преобразиться за это время. Было в этом что-то необычное, магическое. Конечно же, город не менялся. Другим, скорее всего, стал я сам. Длительное путешествие добавило впечатлений и переживаний, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы сделать другим одного мальчика лет десяти. Вот и сейчас, проезжая по незнакомым улицам по другую сторону земного шара и так же жадно вглядываясь в окно, у меня возникло смутное ощущение, что я не смогу вернуться домой прежним.

Продолжение следует…