Одним из сюрпризов недавнего времени стало для меня открытие, что мои мигрени начались ещё задолго до школы. Разговорившись с мамой, я узнал, что приступы случались уже в детском саду, часто от избыточного шума — на концертах или днях рождения. Я привык думать, что эти дикие головные боли стали реакцией на родительские ссоры, из-за неспособности принять чью-то сторону, из-за бесконтрольного разрастания мыслительного процесса до неуправляемого состояния, купируемого уже защитными психическими механизмами. Впрочем, сам механизм действия, возможно, таким и был, но вот причина, похоже, скрыта немного глубже, чем мне казалось. Один из эпизодов, описанных мамой, я помню. Это был поход в цирк,…

Конечно же, я боялся отца. Долгое время я отрицал это именно потому, что не мог даже приблизиться к этим ощущениям. Сейчас, когда я могу спокойнее обращаться к своим воспоминаниям, я вижу много скрытого страха, сковывающего мои действия, искажающего мою волю невидимыми силовыми линиями. Я вижу отсутствие прямого взгляда в глаза, желание провалиться под землю, вижу неясный ужас, поднимающийся всякий раз, когда отец начинал кипятиться из-за моего непонимания. Я не справлялся, я не выдерживал возложенную на меня миссию обогнать своих сверстников в развитии, у меня не получалось понять интегралы в пятом классе. Я помню дикое отчаяние, когда вот-вот, казалось, забрезжило робкое…