Всякая душа ищет способ излечить себя, в каких бы условиях она не оказалась. Интересно наблюдать, какие лисьи петли в сознании ведут порой к тому, что находится, казалось бы, на расстоянии протянутой руки, но тем не менее недоступно, огороженно внутренней стеной колючей проволоки, стегающей тебя болезненным разрядом при всякой попытке пересечь запретную черту. Но мы всё равно ищем, всё равно стремимся, всё равно находим лазейки, роем подземные тоннели, растим крылья, учимся проходить сквозь стены и отменять гравитацию, лишь только бы прикрыть зияющие бреши в своих телах.
Большинство информации, полученной мною в детстве, дискредитировано, замазано толстым слоем принуждения, раздражения, насилия, ненависти и отвращения, что делает её совершенно непригодной к использованию. Эта почва отравлена, на ней уже ничего не вырастет, поэтому и отправилась душа в путь, тайком пробираясь доступными ещё тропинками прочь из дымящейся колыбели Мордора.
Так и получается, что держать осанку меня убедили азиатские буддисты, научили — индийские йоги, наука же носить вещи в рюкзаке, не перекашивая, не удушая половину тела односторонней сумкой — и вовсе получена от существующего только в сознании американского писателя индейского персонажа. Теперь вот интерес к русской классике мне возвращают японские авторы.
Восток стал для меня новым, самостоятельно формируемым миром, свободным уже от авторитарного давления среды. Это была новая реальность, своего рода демитализированная зона, космос, в котором душа переставала подчиняться законам привычного тяготения, тайной лабороторией новой, исправленной версии моей страдающей души.
Так получилось, что позже этот космос оказался не вполне существующим, о чём как-то и поведал мне самостоятельно, научив заодно пробираться в реальность единственную и настоящую.
