Новый год встретил очень хорошо, в душевной компании специально прилетевшего из Минска человечка. Заценил достижения местных путей аэропортного сообщения, покатался на аэроэкспрессе — удобно, как в европах. Да и сам Шереметьево произвёл в этот раз намного лучшее впечатление. Прошлые мои транзиты оставили какое-то необычайно гнусный осадок. То ли терминал был не тот, то ли вообще Домодедово — сейчас уже не разобрать.
Основной девиз подготовки к празднику — не заморачиваться. Интуиция как-то подсоветовала мне забить холодильник за день до времени «Ч», и оказалась как обычно права — к моему удивлению, в этой самой как бы бизнес-ориентированной Москве позакрывалось нахрен вообще всё часиков уже так в шесть вечера. Так что пришлось сооружать праздник из того, что было в наличии.
Прогулялись по Москве, заскочили в ресторанчик — под новый год обслуживание скатилось к какому-то нереальному сюру с неправильно записанными заказами, повторами блюд, замороженными сашими и прочими предновогодними радостями. К слову, с обслуживанием мне в Москве вообще не везёт. Катастрофически. Хотя некоторые (не будем показывать пальцем) меня всячески уверяли, что уж в Москве, в Москве-то! Сейчас же я радуюсь всякий раз, когда мне принесут не холодный суп.
Но мы не парились, и поэтому от всего происходящего получали удовольствие. К тому же, в качестве бонуса за причинённые неудобства менеджер повторила нам напитки и не включила в счёт по ошибочные сашими. Дальнейшее обследование Арбата показало, что на всей улице работал, кажется, один единственный Кофе-Хаус, в котором можно было отогреться и взбодриться чашечкой другой карамельного капучино.
Ну а потом новый год, все дела… На следующий день прогулки по Москве, лицезрение вымерших агрессивно бизнес отмоделенных моллов (господи, как они деньги-то зарабатывают?), открытие новых сортов любимой линейки элей в чуть ли не единственном в округе работающем «Перекрёстке». Потом — вокзал, борьба с внезапно накатившей грустью, осознание того, что единственной «зоной безопасности» во всём городе по-прежнему остаётся моя квартира. Там тепло, там чайничек на свечке, четыре вида чая на выбор, кофе, бейлиз, и просторный стол на кухне, где можно разложиться с книжкой или своими записями.
Первоначальный план состоял в том, чтобы дождаться своего поезда в Питер на вокзале или где-нибудь поблизости. Но оказавшись на «Площади трёх В» я понял, что жестоко ошибся. Кишащие бомжами переходы, пропахшие застарелым потом, мочой и гнилью, лежащие то тут то там тела, пошатывающися стоя и замирающие на корточках гопники, в общем — весь цвет (и пах).
Всю дорогу домой я медитировал, пытаясь обнаружить то, что же так упорно заставляет меня держаться за свою грусть. Ведь если удастся найти и отпустить, тогда… Хорошо, что если представить себе, что мне хорошо. Как бы это могло быть? Напряглось что-то внутри. Вот это что-то нужно расслабить, не совершая резких движений. Не насиловать, но убедить, успокоить, разрешить расслабиться. И вдруг, как будто само по себе — настроение меняется. Ты уже не маленький грустный мальчик, ты — дерзкий путешественник, намотавший уже немало километров, многое повидавший на своём пути. Так оно намного лучше.
А потом — Питер, Сашенька, экскурсия по культурной столице, разговоры, местные хипстеры, сидр, скрабл, «жопарозон» и первое место на foursquare. Только вошёл во вкус, как уже пора отправляться на вокзал, погружаться на «Сапсанчик». Отличная штука, между прочим — три с половиной часа, и ты в Москве.
