Господи, наконец-то суббота. Считается, что адаптация к нагрузке в среднем занимает у человека два месяца, после чего он привыкает, перестаёт её замечать. На этой работе я уже четыре месяца, а чувствую себя всё более и более уставшим. Сейчас я напоминаю себе тюбик выжатой досуха зубной пасты, от которого в срочном порядке требуется выблевать «ещё капельку». В дополнение ко всему этому у меня развилась аллергия, появилась какая-то грёбаная сыпь и вскоре, кажется, меня доканают бессонницы.
Именно в такой момент к себе на ковёр вызывает меня наше высокое начальство и просит работать больше. Не бесплатно, нет, всё по-честному, деньги за овертаймы, оплаченные пиццы и прочие ништяки. Начальству очень хочется стартап, и чтобы всё, как в стартапе, но почему-то никак не получается. Сотрудники грызутся между собой, приходят на работу как бог на душу положит, обедают по-отдельности и вообще на хую вертели всякое чувство локтя и прочей солидарности.
И потому меня просят приходить пораньше (нормальная просьба, если ты засыпаешь не в четыре часа утра), работать побольше, потому что сроки, рынок и всё такое. Я всё это понимаю, поддерживаю, но — отказываюсь. Потому что я не могу работать больше. Рад бы, но — не могу. Моя форма оставляет желать лучшего. Если я буду сидеть здесь ещё и выходными, я скоренько пизданусь, как тот джуниор, огрёбший столько ужасу, что вообще свалил в «автоматчики» и начинает дёргаться всем телом от одного только слова «программирование».
Вообще говоря, я не встречал ещё настолько стрессогенной обстановки. В этом смысле наша компания по-своему уникальна, и потому я непрерывно анализирую, деассоциирую и сортирую наши практики чтобы понять, из чего же слагается, как же вообще получился этот ядерный пиздец. Но в то же время я понимаю, что очень, очень велика вероятность того, что этот пиздец существует в одном лишь моём уме.
Ведь сейчас я прохожу один из самых страшных детских своих кошмаров — завтра в школу, а уроки не выучены. И над душой зависло огромное, ужасное, устрашающе, карающее нечто, готовое распидорасить тебя в говно и расчленёнку, раздавить, стереть в порошок, уничтожить к собачьим хуям, подвергнув предварительно всем возможным процедурам унижения твоего тщетно пытающегося оформиться достоинства.
Поэтому я не делаю сейчас никаких резких шагов — я просто наблюдаю. Мне уже доступен этот уровень, я уже могу удержать подобный накал ужаса, хотя и не без побочных эффектов. Это бесценная ситуация, несущая огромное количество скрытой ранее информации, которую можно использовать для освобождения.
И потому я встаю поутрам, окутанный облаком чернейшей ненависти, полоскаю тело в душе, выпиваю, когда успеваю, чашку кофе, сушу волосы феном, одеваюсь, упаковываю айпад в сумку, и отправляюсь на работу. И потому я стараюсь отвязываться от давлеющего страха и невероятного сопротивления, переносить фокус на цели, которых я хотел бы достигнуть, цепляюсь за мелкие удовольствия и радости, выблёвываю эмоции потоками бессвязного текста, когда становится совсем невмоготу, устраиваю короткие медитации прямо на рабочем месте (благо, процесс этот уже совершенно не отличим от обычной задумчивости), отсеиваю эмоции от практических тактических шагов, и продолжаю функционировать.
Писать код, разминировать конфликты, оценивать обстановку и управлять по возможности сложившейся ситуацией.
