И всё-таки, почему? Если я знаю, что мне станет легче, если я знаю, что не выпиши я свои эмоции, они будут бродить, зреть, разрастаться, пока в один прекрасный момент не вырвутся совершенно непредсказуемым образом, почему мне так сложно усадить себя за письменный стол? Проще купить бутылку пива, включить что-нибудь мозгомывное и раствориться, исчезнуть в беспокойном туманном полусне. Потом очнуться, взглянуть на часы, вспомнить про утренний дзадзен, привести себя в порядок и снова упасть на кровать. Что вот это сейчас было? Что ты себе позволяешь? Ты что сейчас сделал? Ты что тут — супермен какой-нибудь? Кто ты такой, чтобы бить людей…
Ты сидишь за столом, и лучи мягкого закатного солца освещают твоё лицо. Наконец-то наступила весна. По какой-то совершенно непонятной причине имено весной особенно хочется жить. Быть оптимистичным дураком, романтиком, выбраться из непробиваемого панциря цинизма и вдохнуть полной грудью свежий уличный воздух. Дать своим мечтам увлечь себя, устремиться вперёд, без оглядки, азартно, дерзко, смеясь над неудачами, побеждая одну за другой сложности, расти над собой, на одну, на две головы, всё выше и выше, к самому небу, к зажённым солнцем белым пушистым облакам. Как хорошо быть живым, как хорошо жить, как хорошо просто быть. Пусть скажут — пафосно, пусть скривят саркастичные рты…
Что у меня нового? Я снова не работаю. Когда спрашивают, почему, отвечаю: «Потому что могу». На самом деле для меня это вызов в первую очередь себе, своим привычкам, нормам, заложенным обществом. Я ищу свободы, предполагающей умение использовать любую ситуацию в своих целях. Я ищу освобождения от своего страха реализации, для чего необходимо повернуться к нему лицом. К этим каникулам я подошёл чуть более подготовленным. За время предыдущей работы накопил немного подкожного жирка, который сейчас понемногу и сжигаю. Записался на йогу и пошёл на дзадзен — для обеспечения минимума социальных контактов, без которых мне свойственно замирать и останавливаться, после чего стартануть…
В голове туман, в глубине — неясное стремление, значит время что-нибудь написать. Процесс создания текста — один из самых требовательных к концентрации, захватывающих, превращающих меня из разрозненного букета эклектичных импульсов в сияющий направленный поток. В лучшие моменты я перестаю обращать внимание на всё, что меня окружает, моё внутреннее зрение целиком сосредоточено на области невыраженного, внешнее зрение чисто формально наблюдает за убегающим курсором. Процесс печатания уже давно стал автоматизированным, не предполагающим затрат ресурсов на выяснение, какую кнопку нажать, где находится тот или иной знак препинания. Я печатаю вслепую, хорошо поставленным десятипальцевым методом, фактически устраняющим все промежуточные отвлечения сознания, оставляя лишь короткую…