Долгое время я жил в этом мире на птичьих правах. Фактически, мир мой каждый день находился на грани коллапса, каждый день был наполнен ожиданием финальной фатальной катастрофы. Самим своим существованием я ежесекундно нарушал какой-то незримый универсальный закон, навлекая на свою голову неизбежное кровавое отмщение. Поэтому мне никогда не удавалось построить более-менее долгосрочного жизненного плана — я просто не верил, что могу прожить так долго. Всё, что у меня было — это временные и случайные подачки судьбы, которых я абсолютно не заслуживал. Кости, время от времени бросаемые голодной собаке проходящими мимо сердобольными человеками.
Поэтому я никогда не замахивался на какой-либо значительный успех, поэтому окружающие люди всегда были лучше меня, поэтому великие были за пределами моей досягаемости, и поэтому всё, что происходило со мной плохого, было оправдано.
Впрочем, как ни странно, были у такого способа жизни и некоторые плюсы. Например, так как все несчастья были ожидаемы и «справедливы», они не вызывали дополнительной боли. Сломал челюсть — заслужил, повредил глаз — заслужил, испортилась сетчатка — расплатился за грехи. И далее, далее, далее. Постоянное самообвинение привело к инфляции несчастья, обесцениванию горести. В итоге сформировалось некоторое весьма своеобразное смирение, оберегающее сознание от чрезмерного разлада.
Поэтому не удивительно, наверное, что меня так привлекли именно буддийские практики. Ведь для них у меня был очень неплохой фундамент — отсутствие глубинных привязанностей и способность принимать всё происходящее как должное.
