Установление доминирования рацио фактически перекрывает возможность прямого общения со своим сознанием. Рацио де факто — это надстройка, это производная, это паттерны, созданные реакцией сознания в ответе на специфический набор препятствий, это затвердевшая от многократного повторения психическая энергия, располагающаяся всё в том же пространстве ума (в широком смысле этого слова). Однако рацио как правило направлено на область феноменологического «внешнего» мира и не заточено для работы с непосредственно проявляющимися феноменами самого сознания.
Чтобы добраться до этих феноменов, можно достроить рациональное ядро, дополнив его специфическими инструментами непосредственного доступа к любым переживаниям. Это, мне кажется, есть путь психоанализа.
Можно же просто понизить важность рацио и уровнять его в значимости с простым наблюдением, прямым проживанием внутреннего опыта. Этот путь эзотерического, мистического переживания. Здесь путешествует не-рациональный субъет по алогичным тропинкам внутренней реальности.
Второй способ обращения к себе мне довелось проживать как-то. Самое важное в получении подобного опыта — это полный перенос «центра тяжести» в пределы «новой реальности». То есть нужно опознать новый способ восприятия и присвоить ему статус единственной реальности. В моём случае это произошло спонтанно, на волне предельного увлечения некоторыми романтическими идеями, но опыт, полученный мною, был воистину грандиозен. Сейчас я понимаю, что мир тогда действительно изменился для меня, наполнился какой-то своей скрытой жизнью, оставаясь по-своему, но иначе, логичным.
Конечно, будучи чисто рациональной производной своего мира, я достаточно быстро испугался и ретировался, в особенности когда выяснилось, что новый мир также несёт в себе и новые страдания.
Что-то похожее я испытывал и при создании особой категории текстов, написанных «напрямую», являющих собой просто каскадное извержение образных ассоциаций безо всякой (или с минимальной) рациональной обработкой, иногда включающим в себя цель ответа на один из поставленных вопросов. Что самое интересное, что несмотря на очевидную внутреннюю природу этих текстов, они считывались, они производили впечатление не только на меня, но и на окружающих людей, что приводит меня к мысли о возможности метафорического общения. К слову, именно этим, по-моему, и занимается, вообще говоря, искусство.
