Что ж, восстановим хронологию событий. Если вкратце, то тридцатого сентября две тысячи девятого я уехал из Голландии, аккурат чтобы поспеть использовать истёкший несколько ранее, чем ожидалось, вид на жительство. По возвращении я немного порыпался, порыпался, а потом ввинтился в затяжную депрессию. То есть депрессия как бы подступала уже в Голландии, но на полную катушку развернулась только на родине. Я ел, спал, смотрел всякую муть, лениво анализировался, изредка читал что-нибудь буддийское. Но больше, конечно, спал. И ел. Смотрел в окно и думал о вечном. Впрочем, об этом вкратце я уже писал.
Из интерсного в этот период — заказанный подарок на день рождения. Как-то совсем сломав себе мозг о пустоту, я попросил внутри себя подарок, стесняясь немного. Я попросил понять наконец, что ж енто такое — пустота, ведь бился я уже над этим вопросом долго и безуспешно. В общем, опуская лишние детали, получил я подарок. Правда не сразу понял, только спустя какое-то время до меня наконец дошло, после слов Ургьена Тулку Ринпоче о тонкости и незаметности переживания ригпа.
К концу декабря я начал предпринимать первые попытки сдвинуть себя с мёртвой точки. Первое интервью. Мутный работодатель. Долго жевали сопли, потом мне надоело, и я отказался. Потом снова «отдыхал». Потом меня позвали в одну небольшую конторку, и я согласился. В общем, в конце апреля 2009 я вышел на работу после годичного перерыва. Помучавшись по первому времени, адаптировавшись немного и втянувшись, начал понемногу расти. Двинул в массы скрам, повыступал в роли скрам-мастера. Учился работать с людьми, зарабатывал первые шишки.
В 2010 я съездил на Ибицу, и это был ещё один шаг в моём восстановлении.
В 2010 умерла двоюродная сестричка Ира, просто перестав жить. Помню, меня это крепчайше высадило на измену, да и много нового я узнал тогда о своём роде. Очень забавно было, когда в этот же самый момент по некой иронии судьбы на моём проекте взорвался вьюнош, отец которого, как выяснилось, болел раком. Вьюнош горел, и в своём огне действительно считал своё горе самым большим горем на свете. Я нормально всё обработал. Конечно, в этот момент мне не хватило чуткости, но в целом ситуация разрешилась благополучно для проекта.
В 2010 умерла бабушка. Это происходило как-то совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Мне очень хотелось ей чем-то помочь, я часто навещал её, читал книги, мы разговаривали. Однажды она даже попросила у меня принять её в буддистки, смутив меня до неимоверности (я не принимал Прибежища, и тогда меня это отего-то парило). Впрочем, на следующий день от решения своего бабушка, посмеиваясь, таки отказалась.
Она умерла в свой день рождения. Я принёс ей цветы, но она их уже не видела. У неё осталось только дыхание — тяжёлое автоматическое дыхание, последний оплот системы жизнеобеспечения человека. Я попрощался, сказав, что мне жаль конено, но, по всей видимости, время пришло. И тут уж ниего не попишешь. Через пять минут после моего ухода мой телефон зазвонил — мама сообщила о смерти бабушки.
Соблазн связать эти смерти был очень велик, и я, конечно же, не удержался и загрустил. Впрочем, социально в это время я был вполне адекватен. На работе тем временем начались сложности с проектом, меня сдёрнули на другой, прослышав о моих коммуникационных и мотивационных успехах. Однако мы не сработались с начальником (директором по совместительству), и где-то в конце февраля 2011 я ушёл из компании.
Там меня снова слегонца повело, но на этот раз не так надолго. Впрочем, и не так фатально. Побыв уже в депрессии, я знал, чего не следует допускать, и потому мне удавалось поддерживать минимально необходимый уровень активности.
В этот период я совершил свою первую попытку переломить привычный ход событий и сменить профессию. Получилось не очень. Однако моменты, когда мне всё же удавалось преодолеть свой дикий страх, мне нравились, иногда душа просто-таки пела. Однако вскоре деньги кончились и стало понятно, что без денег я жить таки не хочу.
Ещё я отучился в фотошколе, и до сих пор переживаю этот опыт как травматический.
Слетал развеяться в Барселону, потусил на Сонаре. По возвращении снова чуток хандрил, потом эксперементировал — что будет, если я надую «дело» не тем, что мне необходимо, а тем, что в каждый конкретный момент больше хочется. Доводил таким образом активность до стандартного рабочего дня, после чего колёсики начинали вертеться, ножки топать, ручки тянуться.
В августе я снова пошёл по интервью, и выбил «два из двух» — два приглашения работать из двух отобранных предложений. План был такой — поработать спокойно, восстановить бреши в бюджете, потихоньку присматриваясь, куда двигать дальше. К тому моменту уже было много прочитано всяких умных книжек, потому технически я был уже довольно подкован.
Однако уже через неделю меня отправили на месяц в Москву. Так что покоя мне не перепало. Там как-то завертелось, и в целом я снова обнаружил себя движущимся по карьерной лестнице. Правда, на этот раз по какой-то хитровыдвинутой траектории.
Что помнится ещё из 2011? Грохнула Фукусима, чего-то кому-то помогал. Умер Джобс, у меня один айпад сменился на другой, заменил телефон — мелочи жизни. Научился наконец выставлять бюджеты личных расходов, учёт денег довёл до автоматизма. Внедрил привычку проводить недельные ревью, однако планирование всё ещё не даётся из-за чудовищных провалов в мотивации. Начитался Кастанеды, многое понял и переосмыслил, «контролируемая глупость» теперь плотно вошла в инструментарий. Закрыл долги, поотменял оставшиеся голландские контракты, начал понемногу выбираться из своих собственных «austerity measures».
Послушал Underworld, Deep Forest.
Ну и так, много проработал внутреннего.
Аналитик говорит например, что я вырос существенно.
