Я — дитя глубины. Как так получилось, не знаю. Быть может, с рождения, быть может, с детства, но так было всегда, сколько я себя помню. Мой мир залегал в непреодолимом удалении от всего, что творилось вовне. Свет наружного мира здесь настолько тускл, что его можно ненароком спутать с предрассветным видением. Здесь нет привычных вам звуков, есть только редкие раскатистые призывные песни неведомых глубоководных существ. Я вырос в этих местах, привык к ним, и они сделались для меня родными. Мой мир — атмосферы давления и чутьё вместо зрения. Мой мир — черпанье жабрами вместо вдохов, ультразвуковые призывы вместо голоса.
Мой мир — это видения безумной красоты, способные жестоко ранить своим невыносимым, недосягаемым совершенством. Боже, сколько лет они терзали меня своими несбыточными обещаниями, всякий раз заставляя безмолвно выть, страстно желая, чтобы толща воды на этот раз победила мою оболочку.
Потом я вспомнил, как они появились. Было темно. Было ненормально темно. Было слишком темно. Было черно. И среди этой черноты раздавался непрекращающийся стон, бесконечный, и от того неразличимый, казавшийся принадлежностью этой тьмы. Этот стон был отчаянной просьбой, мольбой о существовании, прошением милости, воззванием, криком, требованием.
Тогда-то глубина и начала распадаться на эти видения. Тогда появилась красота. Тогда появилось движение. Тогда появился я. Появился я, стремящяйся добраться до этих видений. Появился я, страдающий от их недостижимости.
А потом я устал. Потом я устал настолько, что, повинуясь мимолётному импульсу, изо всех сил рванул вниз. Ещё глубже. Ещё дальше от света. Ещё ближе к непроницаемой тени. Вложив всё своё отчаяние, разочарование и боль всех утрат, всех возможных предательств, обманов и ран. Задыхаясь от возрастающего давления и ужаса предстоящей гибели, перемешанных с чувством злорадного удовлетворения — наконец-то я покончу с этой пыткой раз и навсегда.
Но глубина — довольно странное место. Здесь всё устроено немного не так, как вы это, скорее всего, себе представляете. Горы бездны растут вниз, и именно поэтому я неожиданно для себя взошёл на вершину.
Сейчас я стою наверху, осматриваюсь вокруг и вижу всё. Я вижу того, кто создавал эти видения для меня, я вижу путь, которым они меня провели, я вижу себя, я вижу весь океан. Ни одна капля не падала в океан. Ни один океан не падал в каплю. Теперь, когда мои видения отступают, я снова плачу. Я прощаюсь с ними и оплакиваю их. Так расставаться привычнее, да и мне нужно немного времени. Небольшая передышка для того, чтобы понять, как дальше жить на вершине.
