Процесс сближения всегда заставляет меня нервничать. Друзьям нужно открываться, чтобы понять, примут они тебя или нет, смогут ли они поддержать тебя, или нет. Конечно, момент ожидания всегда волнителен. Хочется, чтобы приняли, но гарантий, в действительности, нет никаких. Невозможно понравиться абсолютно всем, да и мой внутренний мир — далеко не поле с ромашками. Сам процесс сближения противоестественен для меня, противоположен выученной схеме сохранения безопасности, находится далеко за пределами зоны комфорта. Поэтому, уфф. Поэтому, ох. Поэтому, ой. Поэтому мама, мамочка, вои-вой.
Нет, это решительно бесполезно. Сидеть и пытаться отодвинуть свои эмоции куда-нибудь подальше. Это можно сделать, когда нет другого выхода, и это необычайно важный, даже критичный для выживания навык — уметь откладывать переживание своих чувств на определённый срок, навык крайне интуитивно непонятный, антагоничный самому нашему существу. Как это так, откладывать? Ну нет уж! Я хочу высказать всё сейчас, прямо сейчас, и вот прямо в эти мерзкие рожи, иначе это будет уже совсем не то! А то, чего доброго, и вовсе забудется! Что же станет с моим праведным гневом? А вдруг радость моя и счастье исчезнут? Не бывать этому! Впрочем, счастье и…
Когда-то давным-давно, в том самом-пресамом далёком две тысяча шестом году, в тех самых-самых Соединённых Штатах Америки, после того самого-сусамого интервью, одним свежеиспечённым MBA вашему покорному был учинён допрос с пристрастием. Какая у меня цель? К чему я стремлюсь? Чего я хочу достичь в жизни? Где я вижу себя через пять лет? Ваш покорный робко ёжился, втягивал голову в плечи и неловко разводил руками. «Понимаете, — заикающимся непокорным голосом говорил покорный, — я не знаю, я не понимаю, я вообще не уверен, что стремиться к какой-то конкретной цели правильно». Затем, помолчав немного и собравшись с духом, продолжил: «Скажите, а может ли…
Иногда я очень мудрый. Люди приходят ко мне за советом и за принятием. Иногда я очень умный. Люди просят меня подсказать решение их проблем. Иногда я очень спокойный и тёплый, и люди просто приходят погреться. Но иногда я теряюсь. Я не знаю, где я. Я не знаю, кто я. Я не знаю, зачем я делаю то, что делаю. И что мне следует делать впоследствии. И мне не к кому идти.