Вдруг неожиданно понял, что ведь люди меня любят… Как-то вот общаешься, встречаешься раз в хрен знает, а потом бац — тебя кому-то не хватает. Кому-то интересно, как ты живёшь, чем дышишь, когда вернёшься. Чувствуешь какое-то тепло, которым заряжены слова, строчки…
А ведь я всё ещё не верю. Нет, я не верю до конца в то, что мир может меня любить. Я всё время ожидаю подвоха. Постоянно живёт где-то это чувство, что всё равно ведь обманут. Начнут любить, скажем, а потом бросят, оставят или же умрут предательски. И снова тоска, серость и вязкая, липучая скука… Поэтому распахнутые объятья встречаешь настороженно, улыбки принимаешь сдержанно, попытки сближения тормозишь, держишь дистанцию.
Слишком глубоко проникает боль, слишком остро переживается, притом как своя, так и чужая. Все мы родом из детства, этой клетки предопределённости обстоятельствами и чужой волей, какой бы положительной она не старалась оказаться. Моё детство — это ад одиночества,
но этой весной я наконец ощущаю,
что лёд начал таять.
