В голове туман, желаний ноль, стремлений ноль, нужно выговориться. Состояние нынешнее мне знакомо очень хорошо — это откат после бурного эмоционального шторма, защита от внешнего мира, окукливание на время регенерации. Моё развитие протекает такими циклами — я тяну себя, стремлюсь, налегаю, подталкиваю, протаскиваю через «не могу», смотрю, не мигая, на происходящие во мне процессы, реакции, смены состояний, в конце концов выдыхаюсь и в срочном порядке ретируюсь в убежище пониженной активности и смягчённого восприятия. Это слегка изменённое состояние, в какой-то степени даже приятное, своего рода естественный анестетик, включающийся по достижении порога переносимости. Тишина, полумрак, спокойствие. Сейчас я всё глубже проникаю в…

Нет. Не существует места, в котором ты мог бы укрыться от смерти. Не существует способа защититься или защить кого бы то ни было. Можно лишь принять смерть как неотъемлемый атрибут нашего мира, помнить о ней, жить с ней. Принять — не значит бояться. Напротив, принять — означает избавиться от страха, рождаемого отторжением. Можно ещё любить жизнь. Именно любовь к жизни прогоняет горечь. Именно смерть помогает осознать ценность простого существования. Нет. Мир не есть страдание. Иначе в жизни не было бы моментов, когда сердце готово выпрыгнуть из груди, когда существо твоё наполняется безграничной нежностью и светом, моментов предельного азарта, радости и…

Не знаю. Наверное я должен что-то чувствовать, но — нет, не получается. Я был в библиотеке, которую использую сейчас в качестве офиса, когда мне пришла смс от мамы: «Приезжай через час, будем отмечать папин диплом». А потом ещё одна: «Срочно ответь». Устав бороться с интернетом, ответил, что да, скоро буду, собрал свои пожитки и двинулся к маршруткам. Проходя через переход с удивлением обнаружил, что станция «Восток» перекрыта и охраняется парой ребят в краповых (?) беретах. Твиттер грузился крайне неохотно, но вскоре я всё же узнал, что произошёл взрыв на станции метро «Кастрычнiцкая», есть жертвы и раненые. В маршрутку я сел,…