Проблема, как мне видится, в следующем. Всё это время я привык существовать в качестве реакции на разрозненные выпады среды, поэтому в отсутствии этих выпадов я перестаю существовать. Когда голова пустеет от чужих голосов, когда парус перестаёт раздуваться залётными ветрами, я начинаю дрейфовать, на моих просторах устанавливается штиль, и дух мой мерно посапывает над водою. Я привык ориентироваться на голоса извне, мои собственные слова всегда существовали лишь в качестве украшения того, что прилетело. А самым сокровенным и потаённым желанием было единственное «отъебитесь». Но сейчас мне этого недостаточно. Я расту, набираюсь сил, крепчаю, и не могу быть просто удобной проекцией чужих ожиданий….
Это лицо. Я могу рассмотреть его. Мне всё лучше и лучше удаётся удерживать образы, возникающие в моём сознании. Теперь я могу смотреть, теперь я могу видеть. Мне не страшно. Меня больше не складывает пополам, когда звучащая в плеере мелодия плавно разворачивает меня так, что лицо сияет прямо надо мной, как огромное солнце. Наверное я стал сильнее. Мой дух по-прежнему захватывает чувством бескрайней, бесконечно печальной красоты, когда лучи этого сияния пронзают моё невидимое тело, но я не закрываю глаза. Я вижу всё, что происходит снаружи, я вижу всё, что происходит внутри, я вижу всё предельно отчётливо и могу не вмешиваться, наблюдая….
Понимаешь… Я хочу сделать в жизни что-то хорошее, что-то невероятно красивое, искреннее, настоящее. Знаешь, мне кажется, что эти мои приступы… Эти болезненно острые переживания захватывающей неземной красоты — это и есть дар, который я несу в этот мир. Говорят, что дар, будучи отвергнут, превращается в проклятие… Я думаю, это правда. Стать проводником этого чувства сложно, не стать — смертельно. А я, кажется, хочу жить.
Нет, ну до чего же удивительно! Как легко может, оказывается, одно состояние смениться совершенно противоположным. Вообще, я доволен как слон, ибо во-первых мне просто очень приятно (я жмурюсь, щурюсь и мрмрмр), а во-вторых — у меня получилось! Я искал, я заметил, я увидел, я не отвлёкся, не отринул, разрешил, принял — и всё это совершенно самостоятельно, как большой и взрослый, без подсказок и чьих бы то ни было наставлений. Более того, сейчас мне удаётся не расплескать свою радость, не распылить, не сорваться на привычный страх, не начать рефлексировать, встречая случайных прохожих, не испытывать чувства вины за своё собственное беспричинное счастье,…