Аналитик попросил использовать в своей публикации мои сны. Какие-то они по его мнению очень психоаналитически правильные. Возражать я не возражаю, пускай использует, мне-то что, только сам важность их и правильность (пока?) не ощущаю. На меня они не производят даже впечатления — ни шока, ни страха какого-то особенного, ну сны и сны. Один сон — конфликт с незнакомцем, которого я прогоняю из принадлежащего мне то ли магазина, то ли мастерской, ни лица, ни опознавательных каких-то признаков которого я не помню. После ссоры, возможно уже в другой день, я выхожу из подсобки и вижу тело повешенного молодого юноши, подмастерья. Я смотрю на…
Мне очень тяжело сейчас. Иногда я с удивлением обнаруживаю, что, вообще говоря, по накалу кипящие во мне страсти превосходят порою момент Самого Страшного События, что, получается, автоматически лишает последнее своего гордого звания. Я в кризисе, и очень хорошо это понимаю. Но что делать с этим — пока толком не представляю. Я знаю лишь, как я прохожу кризисы обычно. Раскачиваю, разогреваю, довожу себя до предела переносимости, затем меня пробивает живительной окрыляющей агрессией, а потом уже накрывает отчаянием и полным безразличием. В принципе, я уже изменил эту схему, не бросив снова работу. Не обвинив во всех грехах своего аналитика (хотя последний особо…
Я живу в мире огромного злого спящего тысячеглазого существа. Когда оно засыпает, то становится прозрачным, так что если сон достаточно глубок, то на время можно представить себе, что его и нет вовсе. Проблема лишь в том, что, забывшись, увлёкшись, можно сделать вдруг резкое движение, громко вскрикнуть, неосторожно задеть комод с посудой, и тогда существо мгновенно просыпается, вскидывается, источая ненависть всеми своими безобразно устрашающими глазами и пастями. Они вдруг появляются отовсюду — впереди, сзади, сбоку, снизу, сверху — везде только пронзительный крик, ненависть, уничтожающая злоба, презрение. И тогда страх захлёстывает меня с головой, и тогда я сжимаюсь в комок, сажусь на…
Новый год встретил очень хорошо, в душевной компании специально прилетевшего из Минска человечка. Заценил достижения местных путей аэропортного сообщения, покатался на аэроэкспрессе — удобно, как в европах. Да и сам Шереметьево произвёл в этот раз намного лучшее впечатление. Прошлые мои транзиты оставили какое-то необычайно гнусный осадок. То ли терминал был не тот, то ли вообще Домодедово — сейчас уже не разобрать. Основной девиз подготовки к празднику — не заморачиваться. Интуиция как-то подсоветовала мне забить холодильник за день до времени «Ч», и оказалась как обычно права — к моему удивлению, в этой самой как бы бизнес-ориентированной Москве позакрывалось нахрен вообще всё…