Меня тут просят написать что-то хорошее, а то вроде как немного депрессивно. Ну, я и напишу. Так вот, собственно, пиздец, происходящий сейчас в моей жизни, необычайно хорош и позитивен сам по себе. Я нашёл очень древнюю и укоренившуюся боль, ставшую, по сути, основой моего существования, принятой за норму жизни и среду обитания. Я нашёл большое большое недоверие окружающему миру, всепроникающее предательство всех близких мне людей, раз за разом укреплявших уверенность в том, что никому и никогда нельзя открываться, потому что открытие это будет использовано для того лишь, чтобы нанести тебе удар побольнее. И все посевы оптимизма рано или поздно загибаются…
Ну вот, открылось мне наконец. Иногда ходишь вокруг да около, а понять не получается. А потом понимаешь. А потом уже — ищешь что делать. В общем… Суть: не верю я в то, что всё будет хорошо. Потому что чем дальше, тем больше пиздеца со мной приключается. Вырываешься из одной ситуации только для того, чтобы тебя снова предали, поимели или причинили боль. Сейчас, как мне кажется, я очень близок к пониманию того, что буддисты называют «самсарой». Жить в этой хуйне действительно решительно невозможно. А дальше… Дальше посмотрим.
Всё течёт, всё меняется. Чем больше ты начинаешь делать, тем больше ты успеваешь пройти, тем дальше друг от друга отделяются сутки. Всё течёт, всё меняется. Кафе дел Мар больше не маленькая кафешка у моря, теперь это большое лаунж-кафе со своим баром, обширным открытым залом с плетёными диванчиками, собственным блэкджеком сувенирным магазином и рядом столиков у береговой линии. Но удивительное дело, в этот раз мне намного больше нравилась музыка из соседней Мамбы. Традиция провожать уходящее солнце аплодисментами всё ещё жива, и это радует.
В моей голове очень много текста, и с ним нужно что-то делать. Одни из самых сильных ощущений я испытывал именно в процессе письма, во время систематической работы над «радио», после преодоления расстояния сопротивления между непроявившейся смутной мыслью и оформлением её в виде осмысленных связных предложений. Самое сильной удовлетворение я получал именно после совершения подобной работы. В эти моменты у меня не было ничего другого — ни близких, ни друзей, порою не было даже работы. Но вместе с тем вдруг появлялось чувство спокойного, глубинного счастья, зачастую перекрывавшего большую часть всех остальных неудобств. Но почему-то я все ещё бегаю от этих усилий…