Наконец мы пробрались в просторную комнату, сквозь пустые проёмы в стенах которой было видно блеклое, подкрашенное сепией фонарей ночное небо. “Смотри, что у меня есть” — аккуратно огибая обломки стен с торчащей из них арматурой я подошёл к другу и протянул ему небольшую коробочку со своим изобретением. На ней были кнопки вверх, вниз и небольшое окошко счётчика. “Смотри”, — сказал я, махнув головой в направлении ближайшего проёма, и нажал на кнопку “вверх”. “Ох ничего себе!” – произнёс мой друг, увидев, как в небе появилась полная луна. “А теперь хоп, – я нажал вниз, – и нету”. “Ну-ка дай мне попробовать”,…
Тебе пришлось остановиться у обочины, потому что дальше не получалось вести машину. Глаза твои были полны слёз, и ты периодически проводила ладонью по щекам. Кажется, я впервые видел столь глубокую реакцию на фильм. Я был в полной растерянности. Что-то говорил, расспрашивал, предлагал подождать ещё немного, пока ты не успокоишься. Ведь нужно же было что-то сказать. Твой темперамент всегда привлекал меня. Твоя эмоциональность. Хотя они же постоянно и ставили меня в тупик. А ещё маленькая испуганная девочка. Девочка, которая ждала маму. Девочка, которая постоянно боялась сделать что-нибудь не так и потерять свою маму. Девочка, которая упала однажды на бегу, потому что…
Что ж, кажется, потихоньку приходит время подведения итогов две тысяча тринадцатого. По крайней мере именно в таком контексте вспомнилось другое решение ушедшего года, решение “не любить”. Зная некоторую свою склонность вписываться в безнадёжные отношения, в этот раз я побалансировал в очередной раз на грани, но всё же удержался от развития бесперспективных чувств. Иллюзия близости меня больше не привлекает. Бытию “в как бы отношениях” я теперь предпочитаю честное одиночество.
Другое чувство, в которое я сейчас погружён – это любовь. Точнее, воспоминание, тоска по любви. Любви, принесшей мне столько страдания, что мне пришлось запереть их в чулане вместе и подпереть дверь статуей поверженого Ленина (сознание – такая интересная штука, очень много в ней всякого разнообразного разной степени ненужности). Сейчас же я открыл эту дверь и наблюдаю за помещённым туда пламенем. Оно жжёт мою душу, заставляет её стенать и плакать, источать океаны всепоглощающей тоски и печали. Мне кажется, именна эта способность является основным моим терапевтическим достижением. Умением просто наблюдать этот пожар, не метаться под его воздействием, держать глаза открытыми, насколько бы…