Мне всегда казалось, что я словно еду на поезде крайне дальнего следования, а где-то вдали меня поджидает станция, на которой я наконец смогу остановиться и зажить по-человечески. Но поезд всё ехал и ехал, всё ехал и ехал… / boys /
Интересно, что все мы понимаем, что воспитание — это процесс. Никто из нас не ожидает, что ребёнку достаточно рассказать правило, как он сразу научится ему следовать. Однако же в отношениях мы начисто забываем о процессуальной природе научения, проявляя совершенно неуместную нетерпеливость.
Зовут в Цюрих, приглашают в Таллинн, иногда что-то такое шевелится насчёт Лондона. Но я всё как-то не знаю. Бедной Лизавете Прокофьевне хотелось бы в Россию и, по свидетельству Евгения Павловича, она желчно и пристрастно критиковала ему всё заграничное: “хлеба нигде испечь хорошо не умеют, зиму, как мыши в подвале, мерзнут”, говорила она, — “по крайней мере вот здесь, над этим бедным, хоть по-русски поплакала”, прибавила она, в волнении указывая на князя, совершенно ее не узнававшего. “Довольно увлекаться-то, пора и рассудку послужить. И всё это, и вся эта заграница, и вся эта ваша Европа, всё это одна фантазия, и все мы,…
Человек — не рациональное существо. Человек – это прежде всего животное, это совершенно нормально и даже здорово. Нужно любить и уважать свою животную сущность. Знать, понимать, уважать потребности, принимать, заботиться. Именно животное собирает информацию о мире, именно оно обменивается с ним энергией, реагирует и взаимодействует. Рацио состоит из животного, оно насквозь животное, в нём кровь, тело и дух животного. Лучшее, что может сделать человек для собственного благополучия, это полюбить своё основание, иначе ему никогда не сделаться одним.