Я смертен и время моё ограничено.
Я не успею попробовать в жизни всё, поэтому чем-то придётся жертвовать.
Фокусироваться стоит на наиболее значимом.
Каждое действие ведёт к следствию, у каждого события есть причина.
Чтобы достичь определённого результата, нужно создать цепь причин, каждая из которых является следствием предыдущей, и далее, пока конечная цель не будет достигнута.
Все мои действия являются причинами происходящих вокруг меня изменений.
Я способен делать то, чего не делал ранее.
Я способен выбирать действие для решения поставленной задачи.
Я умею получать информацию о том, что мне на данный момент неизвестно.
Я сам ответственен за свою жизнь.

Я не в состоянии обозреть все события в мире и выстроить цельную модель мироздания, поэтому результат неизбежно будет отличаться от запланированного.
Я неминуемо буду ошибаться.
Оказавшись не там, где задумано, следует изменить курс или отказаться от цели.
Любая цель эфемерна, ценности относительны, все пути равноценны.
Начинать можно с любого места, продолжать никогда не поздно.

Сомнения съедают драгоценное время, поэтому решать их следует быстро.
Глубина проникновения в любой из вопросов не ограничена, построение полной картины происходящего невозможно, ждать стопроцентной ясности бессмысленно.
Так или иначе, я всегда буду действовать в условиях ограниченного набора данных.
Каждый шаг приносит дополнительный ценный опыт.
Стоит балансировать время на сбор и анализ информации с реальным действием, в неизвестности — проводить «разведку боем».

Метафоры действуют на удивление глубоко. Притча, очищенная от конкретного, становится намного валентнее, позволяя вписать в себя гораздо более широкий спектр уникального человеческого опыта. В этом сила символов. В этом сила архетипов. Достав из колоды такого джокера, ты словно выставляешь навстречу каждому персональное волшебное зеркало, способное разом оживить все личные переживания, суть которых удалось заключить в простой компактной абстракции.

Что будет дальше — зависит от конкретного человека. Иногда такое отражение становится спасительным, потому как вскрывает причины застаревшей, привычной боли, мешающей нормальному существованию. Форма, в которой будет прочитан символ, сама по себе не имеет значения. Так, как-то раз мне довелось переживать катарсис, запущенный историей анимешного сериала.

В этой истории было много одиночества, оставленности и отверженности миром. Там был бесконечный поиск избавления и прощения, желание выбраться из бескрайней холодной ссылки обособленности. Но что даже более важно — там была метафора огромной подавленной нечеловеческой силы безумной ненависти ко всему, что так или иначе способстовало возникновению этой боли. Силы, использование которой обрекает носителя на ещё большую изоляцию и отчуждение. Силы, борьба с которой разрушает своего носителя.

Нет никакого отличия в том, в какой форме пришло сообщение. Будучи прочитанным, запускаются механизмы другого уровня, уровня обработки сути, вместе с чем высвобождаются и соответствующие реакции. Наблюдая этот процесс, можно узнать о себе очень и очень немало интересного. Однако нужно быть готовым к проживанию необычайно интенсивных эмоций. Недаром ведь ты убегал от этого страха практически всю свою (бес?) сознательную жизнь.

Как-то раз, ещё во время моего проживания в Голландии, ко мне обратилась одна из знакомых девочек с просьбой поучаствовать в сборе средств для передачи белорусским бездомным детям. Тогда моё сердечко переживало приступ определённой сентиментальности, поэтому я согласился, только решил для порядка узнать, сколько же, в общем-то, принято «жертвовать». На что получил ответ: «Сколько не жалко». Ну я и перевел, стало быть, сколько было не жалко. Потом же во время обсуждений нашей совместной помощи нет нет да и возникали какие-то невнятные паузы, по которым я и догадался в конечном итоге, что немного, как бы это сказать, «перестарался».

Что-то около года назад, остро переживая потерю привычных ориентиров, я смотрел новости и увидел там сообщения о крупном землетрясении в Индонезии. На тот момент я уже немало времени уделил размышлению над законом причины и следствия, но помню, как в моей голове успела пронестись знакомая мысль: «Эх, так жаль, что я ничем не могу им помочь». Тогда я себя словил на некоторой поспешности умозаключений, и следующая мысль была в духе: «Hey, wait a minute!» Через минуту выяснилось, что я вполне в состоянии (дело немного осложнялось отсутствием работы) сделать перевод на сумму, которую я посчитал необходимой. И что бы вы думали? Моё имя вновь попало в список людей, кому благотворительная организация выражала особую благодарность за «most generous donation».

Собственно, к чему это я? Не в моих привычках трубить на весь белый свет о совершённых добрых делах, да только одно обстоятельство не даёт мне покоя. Понимаете, дело ведь не идёт о каких-то умопомрачительных суммах. Во всех случаях речь шла о пожертвованиях в диапазоне от ста до двухсот евро, не более. Неужели это такие непомерные деньги для людей с заработком от трёх с половиной тысяч евро чистыми?

Говорят, вся жизнь человека есть борьба и поиск баланса между мужским и женским началами. Так получилось, что в битве за моё создание мужской бог был повержен воинственным женским духом, поэтому, должно быть, я и оказался немного ближе к миру инь, сформировавшись немного лучше понимающим пол противоположный, нежели свой собственный. Граница, однако, прошла не слишком далеко, позволив мне наслаждаться всеми прелестями полярного общения, взаимного обогащения, борьбы и вечного танца двух, страстно желающих, одновременно создающих препятствия и преодолевающих их же на пути соединения в одно.

Поэтому я поздравляю вас, мои любимые женщины, с праздником, желаю взять по максимуму от нашей разности, насладиться полностью высотами единства, радоваться сближению, отдыхать в самости. Будьте всегда красивы, нежны, умны, утончённы, страстны, женственны, желанны (добавить по вкусу).

Целую,
vV

Миром правят сказки. Сказки, состоящие из слов, смысл которых практически никто не понимает. Преподаватель фотошколы спрашивает, что такое фотография, является ли каждый, взявший в свои руки фотоаппарат, фотографом. Возникают варианты ответов, сам же учитель нам недвусмысленно намекает — нет, не каждый. Но давайте откроем современный толковый словарь и узнаем, что же означает само это слово — «фотограф»? Первое значение, «фотограф» — это человек, профессионально занимающийся фотографией. Второе — тот, кто занимается фотографией как любитель. Фотография же, в свою очередь — получение изображений посредством фотографирования. Итого, получаем — каждый человек, профессионально занимающийся фотографией — фотограф. Каждый человек, получающий изображения посредством фотографирования — фотограф. Но выскажите это вашему преподавателю и понаблюдайте за эффектом.

Суть происходящего — смещение смысловых акцентов частью «гильдии» с целью создания иллюзии наличия определённых правил, захвата права на их установление и диктовку (или же подчинённое пересказывание уже сформированных норм). Возникает сказка о существовании некого тайного знания, доступного лишь посвящённым и избранным, по овладении которым твои работы приобретают некую мистическую «истинную» ценность. Конечно же, ничего подобного в природе не существует. Любой человек, делающий фотоснимки — фотограф. Любой человек, пишущий тексты — писатель. Любой человек, рисующий картинки — художник. Всё остальное — борьба за смыслы, битва голограмм, революция несуществующего.

Иногда побеждает одна сказка, и в искусстве появляется строгий свод правил и критериев оценки работы, как это было в своё время с галереями, затем с ней начинает бороться миф о раскрепощении, поиске новых форм и средств самовыражения, потом обеих пожирает иллюзия рынка, наживы и потребления, выставляя то одну, то другую подчинённые сущности в зависимости от большей востребованности каждого из веяний. Конечно же, в действительности ничего подобного нет. Конечно же, оценочный контекст всегда виртуален и существует только постольку, поскольку о нём сообщается. Экспертные оценки и суммы продаж как их физический эквивалент публикуются медийно, обозначая весовые коэффициенты и устанавливая правила игры.

Сказки имеют огромную власть над человеком. Начиная впитываться нами в раннем детстве в форме простых и понятных историй о добре и зле (суть создании оценочного контекста), и прорастая нашими убеждениями и верованиями — в собственное существование, в наличие или отсутствие Бога, в вечность или временность любви, в изначальную греховность, чистоту или нейтральность человеческой природы, в предпочтительность богатства, славы, признания или же некой определённой праведности жизни, в преимущество компьютеров одной марки над аналогичной продукцией другой, в предпочтении брендов вообще, в стиль, в дизайн, в цену и далее, далее, далее.

Конечно же, у каждого человека есть выбор: быть управляемым этими сказками или же очнуться и начать жить самостоятельно, каждый раз решая, действовать ли по правилам существующих сказок, создать ли свою собственную, либо же отказаться от какой бы то ни было мифологии вообще. Однако, сделать это довольно непросто — слишком много вокруг кажется очевидным, слишком глубоко коренится наша вера, слишком долго мы считали эти истории истиной, чтобы даже на секунду получилось у нас в них усомниться. Сказки проникают буквально во все области нашей деятельности, они встречаются повсеместно, куда бы мы ни обратили свой взор: в науке (само определение материи на редкость мифологично, не доказано и не доказуемо в принципе), в религии (здесь, думаю, даже пояснять ничего не нужно), в искусстве (мифы о стоимости работ, превосходстве одной школы над другой и тому подобное), в медицине (лекарства, гомеопатия, альтернативная медицина, энергетика и т.д.) и много, много где ещё, нет ни конца ни края, ни счёта, ни числа всем возможным, придуманным и только замышляемым, свершившимся или поверженным, растущим или умирающим, но всегда и безусловно человеческим, таким родным для всех нас иллюзиям.

Моя проблема с другими заключается в том, что в их присутствии я слишком часто перестаю быть собой. Я слишком долго учился подстраиваться и слишком мало — действовать так, как я сам считаю нужным, поэтому моё сознание нет-нет да и принимает форму чужих ожиданий. Когда же подобное продолжается слишком долго, когда ты только и делаешь, что прыгаешь из одной формы в следующую (чтобы не дай бог не расстроить кого-нибудь), в какой-то момент не остаётся ничего иного, как рубануть связи и ухнуть с разбегу в одиночество. Только так можно разом извлечь из себя чужие мысле-образующие начала и вновь нащупать своё собственное.

Меняться, конечно, стрёмно. Каждая новая стратегия, которой ты только начинаешь пользоваться выглядит поначалу неминуемо неуклюже. Переключаясь с приспособленчества на самость вдруг начинаешь хреначить с двух рук всё, что думаешь, вне зависимости от того, готов ли собеседник тебя понять. Помножив на сильно углубившееся понимание природы и причин сознания, получается порой достаточно, мнэээ... неконструктивно. Стоишь такой на пепелище, среди руин и обломков и думаешь — ну нахуя?

Иногда, допустим, люди нарываются сами, в этом случае я совершенно спокоен — влазя на чужую территорию, будь готов, что тебя встретит свора злобных собак и сторож с двустволкой, но другой раз я сам реагирую на услышанное и с радостным улюлюканием на всех парах вмазываюсь своим тяжеловесным бульдозером в чужое уютненькое бунгальце. Вот тогда действительно становится чуток неудобно. Ведь никто же не просил, ну нравится людям заблуждаться, нужно как-то защищаться от неизвестности, нужно чувствовать свою значимость и правоту, но никто же не нанимал тебя в прозреватели. Тем более, что ты сам ведь помнишь ещё, как тяжело всё это на деле даётся, как больно на самом деле отказываться от привычных иллюзий.

Поэтому я учусь ещё и этому (кажется, я это уже говорил когда-то) — не встревать, не исправлять, позволить каждому думать то, что он думает. Но для этого сначала приходится собрать себя воедино, отскребя свои мысли от любезно предоставленных чужих формочек.

Картье-Брессоны, Адамсы, Мохаревы и прочие, прочие, прочие. Такое ощущение, что каждый преподаватель фотошколы ставит своей целью задавить, разрушить, чтобы впоследствии на руинах чего-нибудь там отстроить. Если поначалу меня это забавляло, то сейчас мало-помалу начинает утомлять и злить. Я начинаю показывать зубки и пробовать на прочность все эти стройные с виду выкладки. Результат достаточно предсказуем. Вся теоретическая стройность рассыпается в прах, стоит только подойти к проблеме немного под другим углом. Логичность и выверенность на деле оказывается не более чем способом защититься от неуверенности и непредсказуемости окружающего мира, попытки заполучения магического заклинания, способного дать гарантию твоей значимости в будущем. Птица счастья, выбери меня — я хороший, я сделал уроки.

Но стоит только дёрнуть за ниточку в основании, как равновесие тут же теряется. «Ты строишь типологию на базе разделения фото на форму и содержанию, но как ты их отделяешь? Ведь человек живёт в мире формы и не способен воспринимать содержание без неё, он просто не может его считать». «Ха, то есть ты хочешь сказать... Что даже пятно...» Мучительная пауза. Приехали. Конечно, даже пятно. Даже клякса из теста Роршаха обладает содержанием, транслируется в идею, более того, как показывает практика, транслироваться она может в бесконечное множество идей, ограниченных лишь гибкостью воображения испытуемого. В крайнем случае, оно транслируется в идею чернильного пятна as it is.

Моё нынешнее «Я» устроено таким образом, что мне очень сложно доверять мнению человека, который проигрывает мне в предметном споре. Хорошо это или плохо — над этим вопросом стоит подумать отдельно. Вообще, дело в данном конкретном случае даже не столько в проигрыше, сколько в общей несогласованности излагаемого. То ты говоришь, что «фотография случается», то вдруг начинаешь описывать
некий псевдологичный базис, якобы обеспечивающий фотографии её успешность. Моя ли вина, что этот пузырь так легко протыкается?

В буддийских путях уделяется особое внимание способу выбора личного духовного наставника, потому как неподходящий учитель может нанести больше вреда, чем принести пользы. Один из критериев выбора — согласованность слов и действий возможного гуру. Пока же я не вижу (мон пардон) ни одного человека, который бы жил, дышал, был тем, о чём он рассказывает.

С другой стороны, зашёл я сейчас в бложик и увидел 365 прекрасных фотографий, посмотрев которые захотелось забить на всю премудрость и пойти наконец чего-нибудь поснимать для души.

В пустой тёмной комнате несуществующую кошку можно искать бесконечно, и вера в успех в данном случае лишь обеспечит ту самую нескончаемость процесса. Мой поиск «святого Грааля» и есть, сдаётся мне, одна из таких бессмысленных по сути затей, что-то наподобие ритуальной собачьей погони за собственным куцым хвостом. Проблема в том, что, осознав недостижимость одного идеала, я переключаюсь на поиск другого вместо того, чтобы отказаться от ущербной стратегии в принципе. В пустой комнате можно заняться множеством различных дел, и поиск несуществующей кошки — лишь частность в бесконечном многообразии доступных в миру развлечений.

Весь принцип моего предыдущего движения основывался на жадном переборе ключей от потерянного рая, каждый из которых терял ценность сразу же, как только становилось понятно, что открываемя им дверь точно так же ведёт в никуда. Само моё существо поддалось обманчивой иллюзии, что для успешного пути должны существовать одновременно точка отправления и место конечного назначения, в то время как с последним раз за разом начинались необъяснимые (до поры) проблемы.

Когда же я понял, что ни одно из мест назначения не существует, я остановился. Коллапс привычной схемы родил своеобразный вакуум, который предстояло чем-то заполнить. И вот тут-то в голове и родилась мысль, что для движения вовсе не обязательно идти «куда-то». Точно так же можно делать то, что хочется сейчас, в каждый конкретный момент времени. Разницы же между этими путями, по сути, нет никакой, однако во втором варианте ты всякий раз занимаешься любимым делом, в первом же ты обрекаешь себя на разочарование и игнорирование происходящего вокруг.

В том, чтобы выставить себе цель нет ничего плохого, нужно лишь уметь не привязываться, видеть в ней лишь ориентир, но не пункт назначения. Цель — это путеводная звезда, следуя ей, ты гарантированно придёшь куда-то, но никогда не получишь саму звезду. Она будет то слева, то справа, её можно использовать для определения направления, но она никогда не окажется в твоих руках, поэтому не стоит на это расчитывать. Не стоит огорчаться, узнав, что ты получил не совсем то, о чём думал когда-то. Стоит только прислушаться немного к себе, как становится понятно, что желание жить никуда не исчезло, а значит можно просто сменить «морковку».

Нужно грамотно сочетать выбор цели с фокусом на состоянии «здесь и сейчас», потому что друг без друга, похоже, оба этих элемента работают довольно посредственно. Баланс же этот так или иначе придётся нащупать.

Что-то пробило немного на поговорить, так что я здесь немного попишу ещё, ладно? Так вот, задумался я, ребята, о чуде. Думал-думал, думал-думал, и вот что я вам скажу. Моя жизнь, если вдуматься — и есть то самое, настоящее чудо. Начиная с моего рождения, случившегося вопреки уверениям врачей и не отвлекаясь даже на более абстрактные аспекты проблемы вроде высчитывания вероятности родиться человеком вообще, а уж здоровым, развитым и живым человеком и подавно, и продолжаясь моим заметным везением в пограничных ситуациях.

Камень, брошенный с крыши девяти-этажного дома соседским сертифицированным идиотом лишь рассёк мне кожу на темени (пусть и залив всю шею и спину кровищей), пробойчик, влетевший мне прямо в глаз из рогатки остановился в микроне от хрусталика, одарив вашего покорного только занятными визуальными спецэффектами при излишней яркости световых источников (хотя и проведший его через весьма специфический опыт частичной сенсорной депривации в виде постельного режима с завязанными обоими глазами), бетонные плиты, встреченные моим лицом при падении с качелей ограничились переламыванием челюсти и смещением лицевой кости вместе с присутствующими на ней зубами, выход из слияния остался в памяти лишь надолго затянувшимся сплином, оставив мне ясный рассудок и сам факт моего дальнейшего существования, встреченные гопнические атаки тоже как-то более менее миловали, да и много чего иного — всего уже как-то и не упомнишь.

Всё, что происходило до момента само-осознания можно в действительности назвать везением, а сохранение жизни во время баллансирования на грани бытия и небытия вполне можно считать чудом. Когда я вспоминаю об этом, жить становится намного проще и интереснее.

Читаю сейчас историю в бложике, и мысли разные полезли в голову. Очень уж похожую ситуацию я переживал когда-то, и сейчас, прожив её, всё кажется довольно простым и тривиальным, а тут вдруг понимаешь, насколько многое зависело в действительности от случая. Не интересуйся я в своё время психологией — не было бы у меня представления о том, что мне может помочь, не было бы нужных контактов, людей, которые смогли бы обрисовать сложившуюся ситуацию и дать советы первой необходимости.

Да, уже тогда я знал, что мою ситуацию называют «пограничной», но мне как-то никогда не приходило в голову представить, что же находилось по _ту_ сторону границы. Ведь сейчас уже даже сложно вообразить, как в то время я на полном, абсолютном, совершенном серьёзе додумался до того, что друг, уведший у меня жену, на самом деле female into male трансексуал, и был уверен в этом на сто двадцать процентов. Подумать, что я, ни разу за все десять лет совместной жизни, не изменивший своей жене, весь тогда необычайно правильный и хороший, вдруг буду рыть логи мессенджеров и подбирать пароли к почте — нет, совершенно невозможно.

То, что я переживал в ту пору, иначе как бредом и не назовёшь. Но всё случилось как случилось — я нашёл контакты, начал общение с психологами и психоаналитиками, и мало помалу состояние моё начало стабилизироваться. Сейчас отчётливо видно, что советы, даваемые тогда друзьями, были, в общем-то, полной хуйнёй. Друзья не могли мне помочь ничем, кроме поддержки. Это немало само по себе, но направить высвободившуюся безумную энергию в конструктивное русло им было просто не по силам, для этого опыта обычного человека вовсе не достаточно.

Мне повезло, как везло по жизни уже много-много раз. Но, как это частенько бывает, понимаешь это только читая историю, похожую на твою собственную, в которой, однако, всё сложилось совершенно иначе; в сравнении с которой сам факт твоей дальнейшей жизни — уже и есть самый настоящий хэппи энд.

Нет никакой разницы в том, как ты проживёшь свою жизнь — именно эта мысль сверлит мой мозг последние несколько недель. Какой бы путь ты не избрал, ты всё равно будешь смотреть на мир через бойницы органов чувств, точно так же будешь переводить образы в мысли и выбирать потом свои дальнейшие действия. Ничего не изменится кардинально от того, станешь ты знаменитым или же угодишь в тюрьму — принцип твоего существования останется тем же самым. Сложно смириться с фактом, что в мире нет никаких гарантий, нет никакой магии, которая могла бы обеспечить тебе получение того, что ты хочешь. И вот мысль моя пританцовывает, словно на горячих углях, обжигаясь безжалостным дуновением истины, я всё ещё робею взглянуть правде в глаза, пока ещё не могу принять условия своего существования как они есть на самом деле.

То, что происходит со мной сейчас — это процесс понимания, осознания, смены убеждений, глубинных установок, базовых элементов моей личности. Понимание — это такая хитрая вещь, которая не случается от простой вербальной констатации, логического соответствия и теоретической выверенности. Для полного понимания нужно принятие, глубинное согласие с утверждаемым принципом. К примеру, каждый из нас знает, что рано или поздно умрёт, но верят в это в действительности единицы. Это звучит парадоксально, но я сам прошёл через этап такого понимания и был немало удивлён, обнаружив в себе веру-надежду в собственную неуязвимость и бессмертие. Это, впрочем, далеко не единственная несогласованность, которую мне удалось обнаружить.

Все эти несоответствия влияют на нашу жизнь гораздо сильнее, чем можно себе представить. Можно сколько угодно читать и слушать о том, что твоя жизнь зависит от твоих собственных усилий, но пока ты это не примешь сердцем — эффекта не будет. Можно ходить на тренинги повышения самооценки, но до тех пор, пока ты внутренне не поверишь в свои способности, ты раз за разом будешь откатываться назад, теряя силы и мотивацию.

Смена установок — дело непростое. Дело в том, что они настолько привычны, что влияние их обнаружить практически невозможно. Это как всю жизнь смотреть на мир через привязанное к глазу кривое стекло и каким-то образом вдруг осознать, что мир вокруг не такой, каким он должен быть. Осознать, а потом ещё и попытаться всё изменить. Это очень непросто. Это в несолько раз сложнее, чем бросить курить. К слову, происходящие в голове процессы здесь очень похожи, потому как, по сути, отмена любой из привычек — это тот же опыт выхода из зависимости.

Хорошая же новость в том, что изменение это возможно. Более того, с получением некоторой сноровки каждое последующее изменение проходит чуть менее болезненно, чем предыдущее. Однако гарантий, что всё произойдёт именно так, как тебе хочется, ты всё равно, увы, никогда не получишь. Именно эта мысль до сих пор не даёт мне покоя.

Иногда я вдруг проваливаюсь в довольно странное состояние, и сейчас такое случается со мной всё чаще. Я не могу запланировать его, предугадать, могу лишь отодвинуть на какой-то срок, но если откладывать слишком долго, становится до ужаса тошно.

В такие моменты всё словно прекращает своё существование, уходит на задний план, исчезает, оставляя меня в свободном падении к несуществующему дну этого бесконечного колодца. Наступает период тишины и безмерно глубокой задумчивости, в которой не звучат слова привычного мне языка, но происходит нечто иное, общение совершенно другого порядка, словно само моё существо замирает вдруг в состоянии сосредоточения, приняв очередное критически важное решение, начинает изменять и формировать своё новое тело, наращивая одну за другой клетки новых мышц, сухожилий, капилляров и вен, устраняя, размягчая, переплавляя старые кости в более пластичные и гибкие сочленения.

Тогда глаза мои становятся невидящи, а уши не слышат ничего, кроме размеренного дыхания моего тела, сделавшегося единомоментно убежищем, колыбелью и святилищем происходящего таинства. Мир вокруг отступает, становится лишь далёким отзвуком и бликом, проникающим сквозь мягкие стенки оберегающего слишком уязвимые в протекающей размеренной трансформации нежные ткани кокона.