Есть хороший способ проверить себя на совместимость с чем бы то ни было – представить себе на мгновение, что это нечто останется с тобой на всю оставшуюся жизнь. Представить максимально предметно, во всех ощущениях, в образах – так, как будто это уже свершившаяся реальность, в которой тебе отныне предстоит находиться. Когда мне приснилось, что по какой-то странной причине (кажется, это был Эйяфьятлайокудльный период) я был вынужден остаться в Голландии навсегда, я проснулся, крича: “Нет, нет, нет, этого не должно случиться, не должно случиться никогда и ни за что! Только не это!” Застрять навечно в стране, жить в которой можно только благодаря возможности путешествовать – чрезвычайно неприятный апокалиптический сценарий. Остаться в стране холодного моря, промозглых дождей, поверхностных связей, непривлекательных женщин, тоскливого природного однообразия, тотального раздолбайства, никакого сервиса и на удивление совковой медицины вне сомнения стало бы одной из наиболее циничных шуток судьбы.
Конечно же, в Голландии не всё так ужасно. Разумеется, во многом такая глыба негатива определяется моими собственными проблемами. Но даже рациональное понимание этого факта на деле ни кали не облегчило внутреннего антагонизма. Осознать проблему, оказывается, вовсе не означает автоматически её решить. Самое смешное, что в критической ситуации я прекрасно понимал природу своего состояния, но не мог ничего ему противопоставить. На тот момент у меня не было на руках ни одной действенной стратегии влияния на ход событий, так что мне оставалось лишь с удивлением наблюдать за тем, как я записываю неверные даты собеседований, ошибаюсь в адресах, прохожу по нескольку раз мимо нужного здания, не могу дозвониться вовремя своему рекрутеру для прояснения обстановки, затягиваю и консервирую принятие важных решений. А потом лишь механически принимаю вполне закономерные последствия.
Сейчас же я понимаю, что в какую бы страну ты ни приехал, все твои проблемы отправятся вместе с тобой. Во многом чужеродная среда оказывается лишь проявителем того, что могло быть незаметным на привычном фоне. Более того, только встряхнув, раскачав болото привычных установок можно начать активно исследовать своё внутреннее пространство, выходить за рамки данности и устанавливать пределы своих собственных способностей, потребностей и желаний. Только упав ниже “разрешённого” уровня можно обнаружить, что жизнь на этом не прекращается и таким образом избавиться от страха “переступить черту”.
Только пройдя то, что ты считал экстремумом, можно обнаружить дополнительное пространство, которое всегда открывается в тот самый момент, когда ты говоришь, что достиг пика, и избавиться от ограниченности своих представлений о доступных тебе возможностях. Только оказавшись в депрессии, можно понять, что делать там совершенно нечего (но и не бояться её, как невиданного зверя). Только оказавшись на мели можно понять, во что именно ты бы хотел конвертировать деньги. Только загнав себя в угол одиночества можно осознать ценность простого человеческого прикосновения. Только надорвав свои собственные силы можно понять, что принимать помощь можно с благодарностью.
Поэтому, пусть сейчас мне ещё многое остаётся не ясным, я чётко понял одно. Нет в жизни наиболее ценных вложений, чем инвестиции в собственную проработку. Да, это дорого. Да, это тяжело. Да, порой это изматывающе сложно. Курс классического психоанализа занимает в среднем от пяти до семи лет. Реализация буддийского “дзогчен” – около одиннадцати. Но я уже видел слишком много потухших глаз, чтобы не понимать, что отказ от себя будет стоить мне намного дороже.
