Затем был вечер. Тёплый и необычайно спокойный. Улицы, до той поры шумные, чуть успокоились, хотя и не стали менее людными. Вокруг я видел то, от чего порядком отвык в Голландии: целующиеся парочки, объятия на улицах, дурака-валяние. Проспекты города словно созданы для прогулок: они широки и открыты, всегда много неба, много пространства и характерного барселонского модерна. Фигурные балкончики, аккуратные проёмы окон, затейливые архитектурные аксессуары. Парки, дорожки, скамейки. Всем этим жители с удовольствием пользуются. Скверы полны компаний, пар и задумчивых одиночек. Молодёжи на скейтах, роликах и велосипедах. Всё это естественно и закономерно, как, впрочем, и то, что в Голландии уличная активность совершенно иная. Есть в атмосфере города нечто необычайно расслабляющее. Я брёл по этим улицам, всматриваясь в лица прохожих, разглядывая фасады домов, останавливаясь у причудливых афиш и витрин. Слушая музыку и ощущая, что жизнь моя — здесь и сейчас — превращается в клип. Я не прогадал с местом и временем своего путешествия. Состояние души, эти улицы вокруг, люди, эта музыка — всё нанизывалось одно на другое, создавая незабываемый, уникальный эпизод моей жизни. Вобравший в себя, заключивший в себе полностью все ощущения, образы и ароматы настоящего, на глазах обращающегося прошлым. Если бы заснять, отобразить, зафиксировать его в виде большой голограммы и повесить на стену своего дома, можно было бы время от времени восстанавливать эту атмосферу в памяти. Чувствовать весенний тёплый ветер на своём лице, видеть мягкое освещение улиц, прогуливающихся людей, вспоминать то спокойствие и умиротворение, столь долгожданное и целительное. Есть вещи, которые можно оценить, лишь дойдя до предела их нехватки. Покой — устав от напряжённых, клокочущих страстей, тепло руки на твоей груди — после затянувшейся зимы одиночества, любовь — изнурясь попытками насытить душу чем-то преходящим. Смотреть на эти улицы, дома, творения Гауди в ночной подсветке, огромный сине-красный небоскрёб, аллеи из пальм, изгибы Рамбла дел Мар и слушать шум волн, смешивающийся с криками чаек и голосами прибрежных гуляк.